Грех еды

С годами понимаешь, что жажда чрезвычайно глубока и неодолима. Даже руки опускаются — невозможно ничего делать, пока не обеспечишь тело-ум удовлетворением идей-фикс. Но хуже, что фиксы появляются с очевидным постоянством и невообразимой скоростью. Иногда мысль не додумал, а влезает пограндиознее.

И вот, с грязными ногами, ты сидишь и окутываешь кровавым паром мир, а люди, как личинки, копошатся у твоих стоп. На голове золотая мономашка, в усах ухмылка и непобедимость. В таких условиях трудно работать.

Впрочем, выход есть.

Нужна героическая самодисциплина, выходящая за рамки газетных новостей и ветеранских сплетен. Тогда, в жёстком механизме самоограничений, куётся настоящая свобода и бессмертная воля, которых больше нигде и никак. А победить себя — добыть самую главную вещь.

Однако нам не до этих материй. Ведь мир бежит, нужно всё успеть. Что там, за очередным поворотом, никто не знает, зато каждый хочет обеспечить себе преимущество. Резонно? Закономерно. И это не придаёт дополнительного смысла действиям — просто позволяет расслабиться на ощущении «я не один, — всё нормально!»

Узнать больше? О чём? Вещи приходят и уходят. А что остаётся?

Этот вопрос крайне важен.

Потому что кроме него ничего не остаётся.

Это крайнее остающееся и должно обладать некоторой степенью реальности.

Как-то где.