О Харибдах

Ты идёшь по вечерней улице, не сворачивая с тротуара, нашёптываешь навязший мотив, вспоминаешь завтрашний день или просто рикошетишь мыслью о витрины. Везде, конечно, огни, сутулятся престарелые сторожа-фонари, выгибая лебединые выи, а в желтизне подъездов чуднеются легкомысленные миражи.

Только поворачиваешь голову – и вовремя! На тебя чуть не натыкается пьяненький шахматист или остервенело выпивший моряк. Конечно, извиняешься, или наоборот морщишь ему кулак, если ты крупен и смел, и, нахмурившись, идёшь дальше. Или это может быть звонко выбритый Том Круз с Церковью сайентологии под мышкой, или стремительная местная фотомодель, без ног (авария, крушение Пегаса). Либо трактор сигает мимо тебя в мешанину встречной полосы и на всех парах, подняв шквал машин в воздух, взрывается, дезинтегрируясь на миллион крошечных тракторных осколков, засевая бисером стёкол всё происходящее вокруг на несколько вечных секунд. И тут ты понимаешь.

Стоп, говоришь ты себе. Что-то не так.

Случился Новый год? Прогремел ядерный выстрел? Может, прошлое вернулось вспять, и все мы умерли, не приходя в сознание? Неет.

Тут вылезает она.
Харибда.

Теперь-то уж всё понятно.

Ты понимаешь, что все события предыдущего мира каким-то образом связаны, их что-то объединяет: они встроены в ряд и являются эфемерными проявлениями какой-то одной фундаментальной сущности.

Харибда, благоговейно шепчешь ты.
Да. Это она.

Харибды живут не только под городскими мостами и высоко в горах, но и в умах взрослых (половозрелых) людей. Они не занимаются ни ремёслами, ни ростовщичеством, ни торговлей, а только промыслом (грабежом).

Питается Харибда совсем не вегетарианской булкой с маслом, неет! — а человеческой близорукостью. Зубной порошок она применяет на лету, клиентов много, работа горяча.
Сцилла – это та же Харибда, только наоборот.

Станешь читать книги – потеряешь зрение, перестанешь – отупеешь.
Будешь много есть – пожиреешь, мало – помрёшь.
Бросишься всех грызть – останешься один, станешь убегать – догонят и сами загрызут.
И так везде. Умные люди заметили, что Харибда хитрое существо, хитрее всех нас. И всегда пытались следить за своей близорукостью. В Китае этот феномен называли «Дао», в Индии – Золотой серединой; на Западе это, кажется, не называется никак, здесь люди давно уже пригрелись под крылышком косматой Сциллы и продали жизнь в долгосрочный кредит.

Если угодно, Харибду можно обозвать крайностью, краем, чертой, кромкой (она не обидится), а Сциллу – второй крайностью, ей совсем противоположной, за которыми начинается только беспредел. И вот как-то так получается: чтобы человек жил хорошо, ему приходится лавировать между ними, иначе происходит быстрая кончина или основательная инвалидность.

Если человек чем-то слишком сильно озабочен, он получает умственную инвалидность. Так и говорят: Дмитрий расстегнулся и выронил мозги, но не получил степени бакалавра. Хотя, может, Дмитрий и пытался удержать всё в себе, Харибда, оценив ситуацию, распорядилась иначе.

Сколько мы видели таких случаев.
Сначала Наполеон завоёвывает Европу, потом им заселяют остров. Гитлер разбрасывает снаряды, но его заставляют покинуть ставку и лететь бизнес-классом исследовать Южный материк. Человек борется с природой, а она борется с ним. Словом, понятно: сила действия равна силе противодействия, что посеешь, то и пожнёшь, овчинку с выделкой – соизмеряю.

Как бы ни были добры моралисты, человек всегда звучал гордо и потому смотрел только в одну сторону, не в две. Догоняя богатство – ухал в бедность, фанатизируя науку – озарялся религией, милость менял на гнев, а потом – закономерно! — менял полюса, фиксируя трещину корыта. Диалектика, господа.

Вот и в этот вечер, сделав маленькое (меньше и правда некуда) открытие, сорвав печать с тайны обильных бёдрами Сцилл и быстроклювых Харибд, ты отправился дальше в путь, посмотреть, куда он тебя увлечёт, выплеснет ли на берег, или захлестнёт песком, утопит в снегу или накрошит дождя на тонкие плечи. Так приятно знать и, больше, понимать, что зрение на монстров ума поддаётся заточке.